Да я не умный, просто это ты хуйня.

А я еду за туманами и за запахом тайги

Это ебучий муравейник, это не Гиперборея, дембелей здесь жарят как собак в Корее

Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем.
Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем...
Не скажу про живых, а покойников мы бережём.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок —
И ударит душа на ворованных клячах в галоп!
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок...
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Прискакали. Гляжу — пред очами не райское что-то:
Неродящий пустырь и сплошное ничто — беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота,
И огромный этап у ворот на ворота глядел.

Как ржанёт коренной! Я смирил его ласковым словом,
Да репьи из мочал еле выдрал, и гриву заплёл.
Седовласый старик что-то долго возился с засовом —
И кряхтел и ворчал, и не смог отворить — и ушёл.

И огромный этап не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва, — оглушило малиновым звоном!
Всё вернулось на круг, и распятый над кругом висел.

И апостол-старик — он над стражей кричал-комиссарил —
Он позвал кой-кого, и затеяли вновь отворять...
Кто-то палкой с винтом, поднатужась, об рельсу ударил —
И как ринулись все в распрекрасную ту благодать!

Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
Это Пётр-старик — он апостол, а я остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых яблок...
Но сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?!
Мне — чтоб были друзья, да жена — чтобы пала на гроб,
Ну а я уж для них наворую бессемечных яблок...
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

В онемевших руках свечи плавились, как в канделябрах,
А тем временем я снова поднял лошадок в галоп.
Я набрал, я натряс этих самых бессемечных яблок —
И за это меня застрелили без промаха в лоб.

И погнал я коней прочь от мест этих гиблых и зяблых,
Кони — головы вверх, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
Я тебе привезу — ты меня и из рая ждала!


1977



/s>

осталось 215 дней

В госпитале

Ведь это армия, армия
Армия, армия-я
Спи спокойно, родина моя, родина моя

Стоят пацаны в бушлатах, ветер холодный глотают горлом сухим
Чё ты тянешь там, прапор, хотя куда нам спешить, чё терять молодым
Комбат - злая собака, е-е, пена у рта
Понедельник - не лучший день для солдата,
Не лучший момент - понедельник с утра
Ночная казарма, в которой родился и жизнь протопчу до конца
В строю не подшитый, не бритый в задней шеренге прячу лица
Смирно!
Рука у виска, очередной день сурка объявлен открытым
Гражданочка так далека, разгоняемся, чтоб не проснуться от суки убитым
Ритм сердца, с ударом сапог, укрепляет мыщцы ног - физический труд
Что это за долг, о котором поют?
Мама, что я делаю тут?
В чём служба моя?
Быть рогатым скотом и лосем ломиться в столовку?
Можешь вспороть мне живот, но оттуда фонтаном посыпет перловка
Я обычный солдат, всегда хочу жрать, спать, ищу где проебаться
Есть та, что обещала ждать, верной быть и никогда не сдаваться
Научите меня воевать, не стоять в ожидании построения
Вместо этого: там покопать, подмести, подгрести,
Да на кухню, во день, блять!
Родина - мать, целую землю твою, толкая её по утрам
Вечером достаю её из-под ногтей, стреляю сиги, не успевши в чифан
Ночью у долбана в каликах, у окна, глядя на небо как звездочёт
Ночью дембель стал на день короче - пацаны спят, служба идёт

Шагом, день как день,
Пацан, держись, знай ему видней
Взво-од, прямо!
На мне пара стоптанных кирзачей
В огне, ведь это армия, армия
Где опасность там и я (где опасность там и я)
Армия, армия-я
Спи спокойно, родина моя, родина моя

Что ты как не мужик, братишка, пойми, всё может быть гладким(?)
Тут узнаёшь о себе, о других
Кто волк, кто собака и кто на что падкий
Кто жизнью готов; кто на ветер кидает слов,
Я наблюдаю, попивая чаёк, на кухне с костра угольком
Сидим с Игорьком и делим последний сала кусок
Кто спасается бухлом, у меня от скуки качалочка с турничком
Кто-то пялится в телефон или в гражданочке ныкает за забор
Кому от власти сносит крышу, всё норовит воспитать
Пацанчика сняли с петли - пацанчик не дышит, летели погоны, дедов - на дизбат
Будни военные - одни и те же хари, армейские будни
Мы знали кем были и знаем кто есть мы
Но, увы, не знаем кем можем быть
Родина - мать, нет красивей тебя, ресцветающей в солнечном мае
Ветром заносит запах женских духов,
Воют коты, как я их понимаю!
Я обычный солдат - вещь-мешок, автомат, бесплатная живая рабочая сила
Отстрелялся за вас, пацаны, я сполна
С кем выли ночами гитарой под пиво красиво
Да, было красиво, увидеть бы лица
Вы спросите "как там?"
Отвечу: "ебалово, лучше учиться"
Кто ты, лысый парниша? Откуда ты? с области, города, с какого края?
Ещё вчера не знаком был, сейчас, сдаётся, всю жизнь тебя знаю
Друзья познаются в беде, если это она, тогда это мой друг
Армия научила терпеть, растворять свою слабость по венам мазолистых рук
Я буду просто служить, выполнять все приказы,
И время пройдёт незаметно, не знаю, есть ли в ней смысл, какая в ней суть
Мне похуй, братан, если честно пока
В каликах у окна, глядя на небо как звездочёт рядовой Корж
Дембель стал на день короче - пацаны спят, служба идёт

Шагом, день как день,
Пацан, держись, знай ему видней
Взво-од, прямо!
На мне пара стоптанных кирзачей
В огне, ведь это армия, армия
Где опасность там и я (где опасность там и я)
Армия, армия-я
Спи спокойно, родина моя, родина моя

Вторые сутки стою в наряде не снимая броника. Расскажите мне как вам тяжело в офисе

Служба в армии похожа на фильм День сурка. День похож на день. Если меня спросить, что было пару дней назад я точно не вспомню.

Утро начинается в 6 утра, в 6:05 мы ебащим снег. Завтрак и снова снег до обеда, и снова снег до ужина. Ну и как разминка перед сном 40 тонн под разгрузку. И в 23:50 отбой. И за это я получпю 2000р в месяц